СНОВА О «ДЕЛЕ ЗАДОРОВА» И НЕ ТОЛЬКО О НЁМ. Заметки по поводу политической реформы власти

Ибо наша задача не в том, чтобы как можно громче и эффектнее негодовать и возмущаться, пусть даже искренне, переживая весь трагизм наличного бытия, но в том, чтобы понять как это стало возможным в истории — и в её бытийном основании, и в духовно — практических (нравст-венных, правовых, эстетических и теоретических) способах реализации его потенций. (Ф.Т. Михайлов «Избранное» М. 2001г.)

Сейчас уже видно, что расследование «кацринского убийства» на полдороге не остановится, как бы ни хотелось того заинтересованным в сокрытии правды сторонам. И совсем не потому, что кто-то сказал: «надо жить честно» и все вдруг с ним согласились, что надо жить честно, и стали следовать своему решению, невзирая ни на какие жизненные обстоятельства и соблазны. Дело совершенно в другом.

Недавно, в одном из комментариев, касаясь дела Романа Задорова я написал: «…можно констатировать, что дело Задорова, для судебных властей, стало знаковым. Что-то вроде “дела Ходорковского” для Путина. У нас есть и свои аналоги, до сих пор не разъяснённые, не принятые думающими людьми. Это убийство Рабина и дело доктора Баруха Гольдштейна. Выяснение обстоятельств гибели Таир Рады — это дело не только местного кацринского, или “русского” масштаба, а масштаба государственного…». Последовавшие в последние недели публикации о развитии событий в постприговорный период: подача в БАГАЦ иска против полиции, появление на свет новых–старых обстоятельств дела, скрытых в своё время следователями – заставили одного из комментаторов написать:

«Система элементарно повесила дело на Задорова. Встает вопрос: во имя чего??!!!! Я не склонен верить на 100 процентов защитникам Задорова. Иди знай, какие у них интересы, и, возможно, они покрывают убийцу. Но мое дове-рие к Системе в этом конкретном случае можно обозначить совсем мелкой цифрой, почти исчезающей».

Корректный, чётко сформулированный вопрос, переводящий проблему нераскрытого (весьма условно раскрытого?) убийства в совершенно другую плоскость: доверие к государственной системе юстиции. Вопрос абсолютно легитимный, потому что это далеко не первый случай в истории Израиля, что позволяет говорить о тревожной симптома-тике самой основы, фундамента государственной идеологии. Фундамента, на котором во многом строится современная государственная политика. Как внутренняя, так и внешняя. Попробуем дать на него развёрнутый ответ. Мы не будем выдумывать велосипед, а просто возьмём общеизвестные факты, но рассмотрим их в несколько ином, теоретическом аспекте. С точки зрения современной науки, отвлекаясь от конкретных несущественных при таком подходе деталей, лишь отвлекающих от сути сложившейся в стране ситуации.

================= Наблюдая любое человеческое сообщество, живой общественный организм (а любое сообщество – это живой организм), рассматривая различные его стороны, будь то экономика, юриспруденция, область образования, здравоохранение, социальной защиты и другие, мы невольно заме-чаем, что в самой глубине, конечным фактором, определяющим поведение, реакции этого организма, является личностный (или, как принято говорить, человеческий) фактор. И какие бы мы ни ввели математически выверенные, фармацевтические (добавим чуть-чуть жалости, плюс пять граммов личной ответственности, сделаем скидку в десять процентов на неблагополучные обстоятельства, дадим аванс в пятнадцать процентов в качестве жеста доброй воли за примерное поведение и так далее) рецепты, всё равно – конечной инстанцией является личность, чело-век. Тот, кто выбирает тот или иной рецепт, выносит решение или отдаёт приказ. Субъект действия, действующий субъект. Либо группа людей, в тех случаях, когда вынесение решение является делом сложным, и одному человеку крайне трудно взять на себя ответственность за последствия этого решения. Но и в случае группы действующий фактор тоже субъективен. Он базируется на решении отдельных участников. Кроме того, как правило, за любым из членов принимающей решение группы (правительство, министерская коллегия, партийное бюро) остаётся право на собственное мнение, право выйти из состава решающей группы и тем самым снять с себя ответственность за принимаемые решения. То есть в основе нормального функционирования любого общества, необходимым условием его полноценного развития, является свобода личности на принятие решения. Свобода выбора. И как показано в научных наблюдениях и экспериментах ещё в середине прошлого века, это справедливо для любого живого организма – растения, животного, человека. Это основное, принципиальное отличие живого от неживого, а, значит, и правила, по которым функционирует любое человеческое сообщество, и о которых – чуть дальше — должны формулироваться с учётом этого факта. Свобода выбора, как уже говорилось, — условие необходимое, но ещё не достаточное. Достаточным оно становится тогда, когда эта личность способна прислушаться к чужому, в том числе и противоположному мнению, и после беспристрастного объективного сопоставления ряда вариантов по решаемой ситуации, поняв ошибочность собственной позиции, согласиться с оппонентами. Это демократический ход выработки решения. Если мотивом выносимого решения является принцип «Я так хочу и всё», то это диктатура, и такие люди просто не должны попадать на государственные должности в стране которая называет себя демократической. Это общие исходные положения, когда мы переходим к анализу внутриполитической ситуации в любой стране. Фундамент, на который следует опираться, если мы хотим провести реформы в любой, жизненно важной области: политической ли власти (в том числе и избирательной системы), образовательной сфере, в области социальной защиты, в области судебно-правовой, экономической и так далее. Иными словами: любое человеческое сообщество управляется неким множеством физических лиц с правом принимать решения, и обязанных действовать в рамках установленных для них полномочий по определённым оговоренным в соответствующих документах правилам. Это множество физических лиц составляет структуру государственного аппарата. Это исполнительная власть. Множество документов (фармацевтические рецепты) в которых оговорены правила функционирования структуры — это система управления государственным механизмом. Это – законодательная власть. У нас – Кнессет. Совершенно очевидно, что лица, вырабатывающие правила действия для членов исполнительной власти не могут одновременно входить в состав группы лиц, осуществляющих эту исполнительную власть, и наоборот (закон разделения ветвей власти). В противном случае эта страна не может быть отнесена к странам с демократическим режимом, поскольку принцип «сам для себя пишу законы» это основной признак стран авторитарно-тоталитарных со всеми вытекающими отсюда последствиями, и прежде всего – гипертрофирован-ной вертикалью власти, которая и является основной причиной социального неблагополучия, напряжённости в обществе. Вплоть до распада государства, поскольку вертикаль власти — это застой. Это было в Союзе при Брежневе, и мы знаем чем это кончилось. Это мы наблюдаем в России и сейчас, — вымирающее население и бегство из страны людей, способных работать. Это мы наблюдаем сейчас и здесь, в Израиле, при правительстве Нетаниягу. Этим, по-видимому, и объясняется то непостижимое стремление нынешнего правительства на союз с крайне тоталитарным, преступным российским режимом (союз в качестве младшего, ведомого партнёра – члена кремлёвской свиты, в составе которой могут оказаться и Хамас, и Хизбалла, и Каддафи, которого Кремль сейчас пытается спасти, ещё какие-либо маргиналы международного сообщества), поскольку принципы, по которым живут демократические государства, категорически не подходят для нынешнего израильского руководства. Заметим, кстати, что это общий закон живой природы: там, где застой, закупорка, там начинаются воспалительные процессы. Любой грамотный врач нам это подтвердит. Аналогично обстоит дело и с третьей ветвью власти демократического государства – судебной. Точнее с категорией лиц, её представляющих. С этой точки зрения существование в рамках исполнительной власти министерства юстиции, как это имеет место в настоящее время, –двойной абсурд, по определению, ибо законотворящим органом в Израиле является Кнессет, и надобность во втором просто отсутствует, а во–вторых, место для законотворчества – законодательная власть, но никак не исполнительная, которая должна работать в соответствии с правилами, выработанными первой. В этом смысл разделения властей. В системе исполнительной власти логично было бы иметь объединённую под-систему правоохранительных органов, включающих в себя полицию, прокуратуру, службу тюрем, шабак, службу юридической поддержки (консультирование), которая, возможно, оказывала бы юридическую помощь и отраслевым министерствам. — всё на усмотрение правительства. Как бы называлась такая служба: министерство ли, государственный комитет ли, или ещё как-то – не имеет значения. И кроме того, как надзорная инстанция за работой структуры исполнительной власти с правом вмешательства в её работу – служба государственного контролёра. Как следующая, более высокая инстанция – судебная власть, стоящая над этими двумя и независимая от них. Существующая сейчас структура власти – наследие, доставшееся нам не от турок или англичан, а от собственного «творчества» устроителей государства, не исправленное их благодарными последователями-преемниками. Построенная на кривом фундаменте, она сковывает развитие общества и в конечном итоге ведёт к разрушению всего здания.

Принцип разделения ветвей власти это лишь первый шаг. Это защита от явных нарушений. То, что называется в технике «грубой настройкой». Защитой от вертикали власти. В дополнение к нему должны быть разработаны методики её применения: инструкции по пользованию, разобранные на практических примерах, курсы обучения соискателей на должности в этих структурах и обязательный экзамен на право занятия этой должности, причём запись всех желающих работать во властных государственных сферах должна проводиться свободно, для любого желающего, а отсев по мере обучения тоже естественный, как и в любом учебном процессе. Известно, что так и создаётся кадровый резерв. Так в демократической стране работает любой общественный организм, любое человеческое сообщество, будь то школа, учреждение, государство в целом, или любое из его ведомств. Перечисленные меры, на самом деле, недостаточны для того, чтобы демократическая система правления избавила общество от всех невзгод, да такой системы, видимо, и создать нельзя, для этого надо принимать другие меры, и прежде всего в образовательной сфере, но для нас будет достаточно серьёзным успехом, если мы сумеем, подняв общественную дискуссию, сделать первые шаги в этом направлении. Например, сделать предметом общественного обсуждения действия Эли Ишая, Либермана и Ароновича по вызволению из тюрьмы и перевозу сюда наркоторговца, не израильтянина, еврея, попавшегося на продаже крупной партии наркотиков. По сообщению прессы, за него, как за «вернувшегося к ответу» ходатайствуют хабадники. Израильский даркон ему уже сделали. Примеров таких, если поискать, найдётся достаточно.

«..Не удивляйся, дорогой читатель: интересы государства – это тоже частные интересы! В них выражает себя потребность госаппарата быть. Быть и укреплять себя расширением своих структур и их властных функций. Так во всех странах, не только у нас, ибо этот интерес госаппарата не что иное, как одна из нутряных функций самоопределения власти – всеобщего и необходимого условия её существования….» .(«Гражданские инициативы в негражданском обществе». Журнал «Просторы» 2001г. №1)

==================

Если мы разбираем какой-нибудь сбой в работе государственного органа, мы должны установить: в какой из ветвей власти произошёл отказ. Возвращаясь к делу Задорова, вопрос следовало бы сформулировать так: «Кому именно было выгодно загнать в тупик это дело?», потому что система сама по себе, вне поддерживающих её лиц, безлика и пассивна, а действующий фактор – это частный интерес какого-то субъекта. И вопрос «Во имя чего?», по размышлении зрелом, тоже должен ставиться несколько иначе: «По каким мотивам?». Потому что вопрос «Во имя чего?» подразумевает идеологическую цель, или, по крайней мере, какое-то достаточно веское основание. В своё время, когда Шарон стал премьер – министром, и один из корреспондентов (если не ошибаюсь, это был Дов Конторер из «Вестей») в одном из интервью спросил его по поводу убийства Рабина почему бы не сказать всю правду народу, премьер ответил честно: «Если мы скажем всю правду, мы взорвём общество». И эта позиция была понятна – шла война. Огонь бензином не тушат, и масла в него не подливают. Премьер делал своё напряжённое дело, он гасил острый период. В кацринском же убийстве никаких политических, либо очень важных государственных мотивов быть не могло: обыкновенный бандитизм, которого, за последние пару лет резко прибавилось. Чрезмерная жестокость, и дикая распущенность, варварская простота нравов и абсолютное неумение (или нежелание) со стороны руководства полиции взять под контроль ситуацию. Наиболее вероятной, на мой взгляд, выглядит версия, что в убийстве замешаны школьники той же школы, и у кого-то из них весьма влиятельные родители. Уж больно внаглую, если судить по сообщениям экспертов и свидетелей, следователи подтасовывали факты. Слишком вызывающим выглядит повышение по службе прокурора, «утрясшей» дело в суде. Повышение несмотря на то, что против расследователей подан иск в БАГАЦ.

Переходя к нашей реальности, приходится констатировать, что ни один из находящихся в самом верхнем эшелоне людей, олицетворяющих власть в Израиле (Перес, Либерман, Нетаниягу, Барак, Ишай, Штайниц по демократическим критериям, не проходит. Совершенно очевидно, что из отраслевых миинистров категорически не соответствуют занимаемым должностям ни Гидеон Саар, ни Ландвер, ни Лицман, ни Эдельштейн, ни Аронович, ни Атиас. То же можно сказать и о многих других

===================

Мы много говорим о реформе системы власти в стране, и чаще всего слышатся пожелания «президентской формы правления», грусти по не разработанной и не принятой конституции, как панацеи от основных бед. Скорее всего ошибаемся. Маленький пример—рассылка:

Политическая этика в Японии и в Израиле Министр иностранных дел Японии Сэйдзи Маэхара в воскресенье подал в отставку в связи со скандалом вокруг незаконных пожертвований его фонду политической поддержки. Прегрешение японского коллеги Авигдора Либермана, заставившее его покинуть высокий государственный пост, заключается в том, что в число жертвователей, переводивших деньги его политическому фонду, затесалась иностранная гражданка — владелица ресторана в Киото. Женщина ежегодно перечисляла в фонд поддержки Маэхара сумму, эквивалентную 600 долларам США (50,000 иен). Японское законодательство, в отличие от израильского, запрещает политикам принимать пожертвования от иностранцев. Оппозиция, вскрыв факт нарушений, немедленно потребовала отставки главы МИД, подозреваемого в нарушении закона. Маэхара не стал запираться и отрицать свою вину. В пятницу на заседании парламентского комитета он признался, что недавно узнал из оппозиционной прессы о поступлении в его фонд незаконных пожертвований. Министр пообещал разобраться в ситуации и вернуть деньги. В воскресенье он, однако, принял решение подать в отставку, не дожидаясь завершения расследования — «чтобы принять на себя ответственность». Премьер-министр Японии отказался принять отставку Маэхара, но глава МИД Японии настаивает, что должен уйти. Для израильтян такое поведение должно выглядеть в высшей степени необычно, учитывая, что министр иностранных дел нашей страны подозревается в куда более тяжких преступлениях, нежели его японский коллега. Главу МИД Авигдора Либермана подозревают в незаконном получении миллионов шекелей, которые, по данным полиции, ему переводили иностранные граждане. Следствие по делу завершено полтора года назад — в августе 2009 года полиция порекомендовала прокуратуре предъявить главе МИД обвинение в коррупции. Либерман, однако, уже сообщил, что не собирается подавать в отставку даже в том случае, если прокуратура примет рекомендацию полиции. О «принятии на себя ответственности» глава израильского МИД молчит — зато он неоднократно обвинял полицию в «политических преследованиях». Хотя бы с трёх раз мы угадаем где здесь конституция и где здесь президент? Англия живёт без конституции и без президента, а в СССР была прекрасная человеческая конституция, что не помешало ему стать одним из самых кровавых и аморальных государств в мире. А, может быть, и самым кровавым и опасным для всех соседних с ним государств, который и сейчас, спустя двадцать лет после своего распада, угрожает миру своими метастазами в виде путинского режима.

Иван Рубинштейн.

#russiancontent